КРИТИКА

«Да, это поэма, и это название вам доказывает, что автор понимал, что производил; понимал всю великость своего дела. Это древний эпос с его великим созерцанием; разумеется, современный и свободный, в наше время — но это он».

«Я пока готов принять слово "поэма" в отношении к "Мёртвым душам" за равнозначное слову "творение". В этом значении всякое произведение поэзии есть поэма — и ода, и песня, и трагедия, и комедия». «Не в шутку назвал Гоголь свой роман "поэмою" и не комическую поэму разумеет он под нею».

«Я пыхчу, трепещу, прыгаю от восхищения: объявляю вам о таком литературном чуде, какого еще не бывало ни в одной словесности. Поэма!.... да еще какая поэма!.... Одиссея, Неистовый Орланд, Чайлд-Гарольд, Фауст, Онегин, с позволения сказать — дрянь в сравнении с этой поэмой. Никогда еще гений человеческий не производил подобной поэмы. Книга названа поэмой не в шутку. Поэт провозглашен первым современным поэтом не в насмешку. Все это, уверяю вас, cepьёзно, и очень cepьезнo. Можно с ума сойти от радости, если хоть немножко любишь искусство, pyсcкий язык и честь своей литературы!».

«Удивляемся безвкусию и дурному тону, господствующим в этом романе. Выражения: подлец, свинья, свинтус, бестия, каналья, ракалья, скотина, постёга составляют ещё не самую темную часть книги. Многие картины в ней просто отвратительны; таковы, например, изображение лакея, утирание мальчику носа за столом. Язык и слог самые неправильные и варварские».

«Стиль его грязен, картины зловонны».

«Мы сами считаем Гоголя великим поэтом, а его «Мёртвые души» — великим произведением. «Мёртвые души» стоят выше всего, что было и есть в русской литературе, ибо в них глубокость живой общественной идеи неразрывно сочеталась с бесконечною художественностию образов, и этот роман, почему-то названный автором поэмою, представляет собою произведение, столь же национальное, сколько и высокохудожественное».

«Всё молодое поколение без ума от «Мёртвых Душ». Высший круг, по словам Виельгорского, не заметил ни грязи, ни вони, и без ума от твоей поэмы».

«Мёртвые души» потрясли всю Россию. Предъявить современной России подобное обвинение было необходимо. Это история болезни, написанная рукою мастера».

«Что вы это, с вашим поэтом, при каждом неблаговидном случае, наводите речь на русских! В чем и за что вы беспрерывно их обвиняете? Да они очень хорошо делают, что не хотят знакомиться с вашими нечистыми героями, от которых я сам принужден поминутно закрывать нос и глаза рукою. Если порядочные русские неохотно сближаются с людьми низкого сословия, причиною этому должен быть распространившийся между ними благородный вкус к изяществу, опрятности, образованным ощущениям, а не мнимый народный порок, не всеобщая спесь, не безрассудная гордость… Вы систематически унижаете русских людей»

«”Мёртвые души” — клевета на Россию».

«Творение чисто русское, национальное, выхваченное из тайника народной жизни, столько же истинное, сколько и патриотическое, беспощадно сдёргивающее покров с действительности.

«Гоголь любит Русь, знает и отгадывает её творческим чувством лучше многих: на всяком шагу мы это видим».

«Мёртвые души» – это «нечистоплотный роман в пошлом роде Поль де Кока».

«При всей испорченности воображения, при всей неблагопристойности сцен, направление романа у Поль де Кока большею частью бывает нравственное. В его творениях вообще много сильного интересу. В творениях же вашего поэта вы не покажете мне ничего подобного: они состоят из набора карикатур и гротесков, часто набросанных с большим юмором, но без связи между собою и без интересу для читателя».[5].

«Приходится согласиться, что Гоголь – родственник Поль де Кока».

«Не можем не подосадовать на автора за равнодушие его к своему таланту. Он добровольно отказался от тех мест возле образцовых писателей романов, чтобы стать ниже Поль де Кока. Жаль! Очень жаль!».

«Г-н Гоголь был ими пожалован в Поль де Коки, ими, которые сами есть истинные Поль де Коки!..».

Писатель и приятель Николая Гоголя Константин Аксаков вспоминал, какой эффект произвела поэма: «Давно не было у нас такого движения, какое теперь по случаю «Мёртвых Душ». Ни один решительно человек не остался равнодушен; книга всех тронула, всех подняла, и всякий говорит своё мнение». Критик Виссарион Белинский резюмировал: «публика, равно как и литераторы, разделилась на две стороны, из которых одна, преусердно читая Гоголя, уверилась, что имеет в нём русского Поль де Кока, которого можно читать, но под рукою, не всем признаваясь в этом; другая увидела в нём великого поэта, открывшего новый, неизвестный доселе мир творчества».